« <...> Кочетков: Можно? Я хочу напомнить, что все мы являемся участниками Расширенного Реставрационного Совета Государственной Третьяковской галереи, а заседание всякого Совета полагается завершить принятием решения. Я предлагаю вашему вниманию краткое решение нашего Совета, состоящее всего из двух фраз: "Икона Андрея Рублева "Троица" является выдающимся памятником мировой культуры и должна храниться не в храме, а в Третьяковской галерее, где она доступна людям всех религий и атеистам и где обеспечены лучшие условия для ее сохранности. Члены Расширенного Реставрационного Совета Государственной Третьяковской галереи считают невозможной выдачу "Троицы" на богослужение в Троицкий собор Троице-Сергиевой Лавры и поручают председателю Совета довести это их мнение до сведения министра культуры Российской Федерации". [Шум в зале.] Я не расслышал, что добавить?
[Голос из зала]: По состоянию сохранности. <...>
Родионов: <...> если вы за это проголосуете, вы проголосуете за то, что икона уйдет на постоянное в монастырь, в Лавру. Это совершенно точно, потому что мы это уже проходили. Я имел разговор, трехчасовой, с Патриархом, когда я его уговаривал не выполнить указ Президента. И это получилось. На второй подвиг я не способен. Если вы сейчас за это проголосуете – вы все за то, что она уйдет в Лавру. Это элементарно, это совершенно точно. Это точно! <...> Если вы за то, чтобы она ушла на постоянное – голосуйте сегодня за это предложение.
Селезнева: Голая и бóсая…
[Шум в зале.]
[Голос из зала]: Решение все равно будете принимать вы. Вы нас пригласили для того, чтобы выслушать, что мы посоветуем.
Родинов: Я готов пойти под суд! Я этого не боюсь. Опыт Донской иконы говорит о том, что мы на правильном пути. Вы плохо знаете, что происходит.
Селезнева: И не хотите знать, главное.
Я думаю, что теперь уже высказались все. Предложение прозвучало: одно – голосовать, второе – не голосовать. Какие будут…
[Шум в зале, запись неразборчивая.]
Селезнева: ...Я вам честно скажу – если будет то решение, о котором вы говорили, я не считаю для себя возможным подписать этот акт, я уйду в отставку, я говорю об этом спокойно. <...> И если мы хотим, чтоб сюда пришли, икону вынули из витрины, какая она есть, и унесли, вы можете ложиться на пороге, вас ОМОН положит, понимаете? Тот, который будет охранять ее выход. Вот тогда вы все это вспомните. <...>
Родионов: Я вас уверяю, что я доведу до сведения министра культуры точно весь разговор. Если вы хотите, чтобы кто-то присутствовал при этом – пожалуйста. Может быть, вы? Идем к министру культуры. Но подписывать приговор не надо. <...> Голосовать нельзя, я вас уверяю. Давайте отложим. Это не последняя встреча. Я вас уверяю. Я думаю, мы сделаем такой документ с вами, который будет говорить о том, что здесь произошло. »
Несчастное руководство Третьяковки. Как же они боятся не угодить Большому Брату! Не приведи Господь так вляпаться в систему.
